|
Ильин постоянно подчеркивал уникальность Российской Империи, в которой на протяжении веков мирно сосуществовали сотни этнических и расовых групп. Представление о государственном строе, по словам Ильина, как о чем-то отвлеченном, выдуманном и произвольном, что можно заимствовать или брать с чужого плеча, есть свидетельство явной политической слепоты. Нет ничего нелепее, чем навязывать народу такую государственную форму, которая не соответствует его правосознанию. В России, например, возможны либо единовластие, либо хаос: «Бытие России требует единовластия - или религиозно и национально укрепленного единовластия чести, верности и служения, т.е. тирании».
Интернационал-большевики не желали считаться с «величайшими государственными трудностями, создаваемыми русским пространством, русским климатом и ничтожной плотностью русского населения», не принимая во внимание, что русский народ является «носителем порядка, христианства, культуры и государственности среди своих многонациональных и многоязычных сограждан. Они не понимали того, что государственность и русское национальное правосознание строятся и держатся на двух основах - на Православии и на самодержавии. Как просвещенные «неверы», они совершенно не видели драгоценного своеобразия русского Православия, не понимали его мирового смысла и его творческого значения для всей русской культуры».
Размышляя о трагической судьбе России в XX столетии, Ильин пишет об ее «одинокости» и «непонятности» для остальных народов, которые боятся нашей огромности и потому всячески стремятся к ее ослаблению и растлению. Проекты «международной закулисы», связанные с расчленением России, Ильин называет близорукими и авантюристическими: пагубные последствия их человечество будет ощущать на протяжении весьма длительного времени.
Кризис, охвативший Россию в XX столетии, по мнению Ильина, не просто политический или экономический - это прежде всего кризис духовный. Чтобы преодолеть его, необходимы духовные силы, способные противостоять стихии зла и разрушения. Для обретения этих духовных сил русскому человеку надо не только знать историю своего Отечества, но и видеть в ней историю борьбы за самобытный духовный лик, за Православие. Главное, что необходимо усвоить русскому национальному сознанию: «Мы Западу не ученики и не учителя. Мы ученики Бога и учителя себе сами». Мы должны не заимствовать у других, не подражать им; мы должны искать «русского видения, русского содержания и русской формы», не ползать на коленях, а самостоятельно быть и творить, обращаясь к Богу.
Быть русским, приходит к выводу Ильин, - это значит не только говорить по-русски. Это значит воспринимать Россию сердцем, любить ее душой, видеть ее самобытность и понимать, что это Дар Божий. И, наконец, быть русским - это значит «верить в Россию так, как верили в нее все великие люди, все гении и ее строители». Только на этой вере может состояться успешная борьба за возрождение России.
Здесь же Ильин поясняет, что понятие «Святая Русь» возникло далеко не случайно. Святой она называется не потому, что в других странах нет святости, не потому, что на Руси нет греха и порока, а потому, что в ней живет глубокая, неутолимая и неистощимая жажда праведности, желание приблизиться и прикоснуться к ней.
Необходимо помнить, что русский человек со времен Крещения Руси крепко держался за веру в Бога и за Православную Церковь. Не случайно русские правдолюбцы были убеждены, что земная неудача не должна смущать прямую и верную душу: «Делающий по-Божьи побеждает одним своим деланием, строит Россию одним своим (хотя бы и одиноким, и мученическим) стоянием». В этом духовном достоинстве русских видит Ильин залог грядущего возрождения России.
|
;
