Когда грешил я в юности, – говорил в уме своем: буду стар, перестану грешить. Так представлял я в мыслях своих: когда охладеет от старости тело, тогда утихнет буря грехов. А теперь вижу, что воля моя и в старости не оставляет грехов. Чем немощнее плоть, тем крепче воля на дела беззаконные. Какою в юности была воля моя, такою же осталась и в старости. За старостью следует теперь время смерти, за смертию – воскресение и Страшный карающий суд. И если на такой конец приходил я в этот исполненный зол мир, то лучше мне было бы не вступать в него... Прилепись духом к раю, о старость! Благоухание его возвратит тебе детство, дыхание его соделает тебя юною, – он облечет тебя в лепоту, которою истребятся нечистоты твои.
Страшно пришествие смерти людям страстным, грешным и слабым, не старавшимся жить непорочно в этом суетном мире. Делатели и совершенные подвижники радуются в час разлучения души от тела. Имея у себя перед очами великий труд подвижничества своего, бдений, постов, поклонов, молитв, слез, – души их ликуют оттого, что призываются они из тела своего выйти и войти в покой вечный... Но разлучение с жизнью сею крайне опечаливает грешника, который видит у себя пред глазами души своей нерадение с горькими плодами... Увы, душа моя, для чего нерадишь ты о жизни своей! Внезапно будет призвание твое, – что же будешь делать там, быв нерадивой здесь? Помилуй меня, долготерпеливый Сыне Божий и безгрешный Христе! Хотя в старости сделай меня причастником благодати Твоей, чтобы хоть концом добрым завершить мне жизнь мою недобрую... Отрезвись, душа моя, и молись со слезами, еще не все потеряно для тебя в старости! Возопи от всего сердца своего. Проси, чтобы кончина твоя застигла тебя хотя бы положившей доброе начало!
Дни текут и улетают. Часы бегут и не останавливаются. Ни один день не дозволяет другому идти с ним вместе; ни один час не ждет другого, чтобы лететь заодно... Бог определил меру жизни человека. Жизнь, которою живешь ты сегодня, уходит и улетает с концом этого же дня... Время жизни моей истрачено в суете и срамных помыслах. Час смертный устрашает меня, бедного. Ибо смотрю на дела свои, и душа моя трепещет, вижу нерадение свое и леность, и цепенеют кости мои. Час разлучения предстал очам моим, и я пришел в потрясающий страх. Вместо того, чтобы радоваться, еще более убоялся я, потому что при благодати не делал дел, достойных Бога. Увы, душа моя! Зачем нерадишь ты о жизни своей! Отрезвись же, войди в себя и молись к Богу со слезами, взывая к нему с сердечною скорбью: даруй мне, Господи, возлюбить Тебя всею силою моею и усердно послужить Тебе исполнением святых заповедей Твоих, чтобы, когда придет час разлучения, нашел Ты меня готовою и с великою радостью ожидающею сретения Твоего, и ввел в Царство Твое вечное, в сорадование со всеми святыми, Тебе благоугодившими!
Никаких выгод не приносишь ты любителям своим, мир – жилище скорбей. С юности до старости моей любил я тебя, коварный мир, то время жизни моей прошло для меня незаметно, и вот – во грехах похищает меня смерть... Блажен, кто расторг твои сети, – он наследует чертог радости. Мир сей видом своим обманывает и мудрых, потому что на некоторое время кажется вожделенным, даже ссужает благами и сокровищами; но в день смерти берет их назад. Малое время позволяет он грешить, а в награду даст вечную тьму. Праведен Ты, Господи, и праведен суд Твой, осуждающий мир и миролюбцев! Прежде, нежели колесо времени совершило для меня обращение свое, – помилуй меня. Прежде, нежели подул на меня ветер смерти, и в теле моем появились болезни, предвещающие близкий конец, – помилуй. Прежде, нежели прозвучит глас трубы пред пришествием Твоим, Господи наш Иисусе, – пощади рабов Твоих, умоляющих Тебя, и помилуй! Прежде, нежели заключил Ты дверь Твою для меня. Сыне Божий, и соделался я пищею неугасимого огня в геене, – помилуй меня!
|
;
