(Окончание, начало в предыдущем номере)
- Отчитка болящих священником - это тоже отчасти психотерапия или нет?
- Это сложный вопрос. Все-таки отчитка, по моему убеждению, - к нам пришла с запада. Экзорцизм, который существует в католической традиции, слегка видоизмененным пришел к нам в Россию. Ведь есть изречение Спасителя: “сей род изгоняется постом и молитвой”… Не так давно я находился в двухнедельной паломнической поездке по Украине, с нами были одержимые люди. Когда они начинали бесноваться, кричать, священники пытались над ними молиться, что-то еще. Большинство из тех, с кем это происходило, не поддавались довольно долго - ни молитва, ни святая вода не помогали. Я смотрел на все это глазами врача. У меня было впечатление, что это спектакль. Это было похоже на истерию. Истерик - обычно актер, он нуждается - опять-таки не по своей воле, а по сатанинскому волеизъявлению - в чужом внимании, его душа питается этим. Он постоянно привлекает к себе внимание - не мытьем, так катаньем. То же самое и здесь.
- Как вы относитесь к отчитке?
- Неоднозначно. С одной стороны, это благословлено Священноначалием. В Троице-Сергиевой Лавре отчитку проводит Архимандрит Герман, к нам в Самару приезжает Архимандрит Мирон. Но, с другой стороны, даже если одного беса из человека изгонят, то потом, может, в него еще больше войдет. Спаситель сказал: “Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: возвращусь в дом мой, откуда вышел; и, придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там, - и бывает для человека того последнее хуже первого” (Лк. 11, 24-26).
- Когда вы работали в выездной психиатрической бригаде, были какие-то интересные случаи в вашей практике?
- Там в каждом выезде был интересный случай. Например, приезжаем мы по вызову к женщине-хронику, инвалиду по психическому заболеванию. У нее слуховые галлюцинации. Я задаю ей вопрос, она говорит: “Я должна получить разрешение, чтобы ответить на ваш вопрос”. - “Пожалуйста, получайте”. Женщина закрывает глаза, воздевает руки, потом открывает глаза и говорит: “Да, я могу отвечать на ваш вопрос”. Мы начинаем вести диалог, и женщина отвечает фразами, которые в принципе не присущи ей по ее уровню интеллекта, по образованию. Я задаю ей вопросы на медицинском языке, она отвечает почти медицинскими терминами, значения которых сама не понимает.
- Что это означает?
- Это означает, что здесь была духовная патология, о которой она ничего не знала. Ей ставили диагноз: особенности течения шизофрении; женщину пичкали нейролептиками, которые полностью подавляют у человека волю. А на самом деле это была типичная одержимость.
- Может быть, здесь сочетается то и другое?
- Нет, если у человека душевная болезнь как таковая, значит, она обусловлена внутренними причинами: особенностями обмена веществ, биохимическими процессами.
- Получается, что врачи-психиатры порой лечат не то, что нужно, и не теми методами… Как быть в этой ситуации?
- Просто нашим врачам хорошо бы пройти какую-то специализацию по духовной патологии. Наша классическая психиатрическая школа этих вопросов никогда не обсуждала. Это не принято обсуждать. У нас есть деление психических болезней на большую психиатрию и малую психиатрию. В рамках большой психиатрии всего четыре заболевания. Выйти за рамки этого не позволяет ни существующая классификация, ни мировоззрение врача.
- В идеале врач-психиатр должен быть верующим…
- В идеале - конечно. Чтобы провести в медицине дифференциальную диагностику, отличить одно от другого, надо что-то знать из той и из другой сферы. Если у человека духовная патология - надо вовремя пригласить к нему священника. А если душевная патология - вовремя назначить нужный препарат.
Еще один случай - он произошел в Самаре, в поселке Кузнецовых, - пришел на память. Выезжает психиатрическая бригада к больному. На тот вызов ездил не я, а другой доктор. Типичная ситуация, когда бригада поднимается на этаж и не застает больного дома. Дверь в комнате больного закрыта изнутри, родственники ее взламывают. Окно распахнуто, в комнате никого нет. Человек катапультировался с двенадцатого этажа. Для того, чтобы убедиться, что больной выпрыгнул или выпал из окна двенадцатого этажа, все вышли на улицу, но на снегу под окном лишь углубление, а тела нет. Врачи уехали. Через два дня психиатра вызывают в ожоговый центр больницы Пирогова. Врач приходит к мужчине с легким обморожением стоп. Выясняется, что это тот самый психбольной, который упал с двенадцатого этажа. Ни переломов, ничего у него нет. Когда он упал или спустился из окна ночью, на улице был тридцатиградусный мороз, человек шел по снегу босиком и немного обморозил стопы. Через неделю этого больного выписывают в полном здравии.
- Как объяснить, что он остался жив и практически здоров?
- Человек был оберегаем, но кем - неизвестно. По-видимому, какие-то нематериальные сущности здесь участвовали. А наблюдения над пьяными людьми показывают: они могут в мороз в подворотне спать, потом проснуться, прийти домой и не заболеть. Кем хранится пьяный человек, - человек, одержимый бесом пьянства? Тут больше вопросов, чем ответов.
- У пациентов психиатрических клиник, особенно тех, которые долго там лежат на излечении, есть какая-то тяга к вере?
- У некоторых появляется. У тех же самых людей одержимых, которые часто лежат в психбольнице, чью духовную патологию не распознали вовремя. Для них то, что они приходят в храм, является необходимостью. И в храме Михаила Архангела, особенно по большим праздникам, они буквально бегут на колокольню, когда звонят (я иногда звонил там), рвутся встать под колокол, там постоять немножко. Их нужда туда гонит, не удовольствие, они после этого чувствуют себя лучше. Одержимые - они ведь очень мучимы духами. К сожалению, у нас сейчас нет такой практики, чтобы священник широко окормлял какое-то отделение психбольницы.
- Моя знакомая - медицинский социальный работник - ходит по домам к престарелым бабушкам, и, по ее наблюдениям, у тех старушек, которые всегда были атеистками, - старческий маразм налицо. А у тех старушек, которые ходят в храм, причащаются, исповедуются, ситуация гораздо лучше: в старости сохраняется ясный ум, здравый рассудок. Эта ситуация типична?
- Да, я тоже обращал на это внимание. Сравните верующих и неверующих пожилых людей, даже по психологическим признакам: темп речи, способность к абстрагированию, к обобщению. Видны невооруженным глазом отличия человека невоцерковленного от воцерковленного. А у батюшек смотрите, что происходит: ему 80 с лишним лет, а в разговоре по телефону я его воспринимаю как молодого человека. Приезжаю на встречу - немощный человек выходит, но глаза молодые. Буквально недавно я виделся с Архимандритом Владимиром из села Высокое. Я думал: молодой Архимандрит какой-то. Он действительно еще не старый, но по остроте мышления многим тридцатилетним фору даст.
- В нашу повседневную жизнь всерьез вошел компьютер. На детскую психику он как-то воздействует?
- Естественно, воздействует. В прошлом году я читал курс по Православию на факультете “информационные системы” в нашей Академии путей сообщения, у четвертого курса. Это будущие компьютерщики-системщики. И, помимо этого факультета, вел занятия еще на пяти или шести других. Я с ужасом обратил внимание на то, что это совершенно разные люди. Начинаешь вести занятие у системщиков - буквально все начинают кричать: зачем нам все это нужно, зачем мы сюда пришли? Смотришь - в обычной обстановке это совершенно спокойная девушка, а здесь глаза безумные. Она сидит, кричит и сама не может понять, зачем кричит. Агрессия - это уже конечный этап всей той неразберихи, которая происходит в душе. Мы пытались в этом разобраться и пришли к выводу, что постоянная работа с компьютером по-особому выстраивает мышление. Это мышление, которое не свойственно человеческой душе, - категориальное мышление, практически лишенное эмоций. Ведь в компьютере все рационально, там эмоции сведены к минимуму. Компьютерный язык для студентов становится более целесообразным, и эта целесообразность становится ведущим принципом их жизни, то есть они вольно или невольно понуждают себя так же общаться и, в конце концов, теряют духовный облик. Это четвертый курс, три года студенты общались в основном с машиной, это было профильным предметом. Я думаю, серьезные занятия с компьютером - без молитв, без воцерковления, без благодати Божией - это дело небезопасное даже для профессионалов. А что говорить о детях, которые сегодня погружены в компьютерные игры… Виртуальная реальность - она, конечно, легче и приятнее, чем действительная. Может быть, даже она противоречит духу человеческому, сотворенному Богом.
Что интересно, среди этих “системщиков” была одна верующая девочка. Она спокойно себя вела, и я обратил внимание, что она в группе изгой. Над ней смеются. Она воцерковленная, ходит в храм и учится неплохо, компьютер хорошо знает. У нее, в отличие от других, такт есть, она осознает ситуацию, умеет держать себя в руках. Группа большая, 38 человек, и она там только одна верующая.
|
;
