|
Молимся с отцом Герасимом над умирающим Александром: «Господи, прости все его прегрешения, вольные и невольные». Мы в хорошей квартире с высокими потолками. В ней много света и воздуха. В окна видно, как оживает после зимней «смерти» природа, люди копошатся на грядках, на реке роскошное, всё умывающее весеннее половодье. Скоро тело Александра унесут из этой просторной квартиры в тесном гробу и покроют землёй. Для всякого – образ жутковатый, каждый мысленно представляет себя в домовине. Хотя бояться-то нечего. В гроб кладут бездыханное и безчувственное тело, которому всё равно, где лежать.
А вот душа взойдёт к Богу, освободившись от бренного больного тела – жилища, в котором она пряталась от непогоды на этой не очень-то ласковой земле, полной горя, скорбей и нужд. Её ждёт новое бытие. Либо райские места, райские отношения, которые лучше в сто крат самых прекрасных мест на земле, либо геенна огненная, где царствуют злоба, тоска, уныние и прочие мучения. Конечно, разумный человек понимает, что лучше бы ему оказаться в раю.
Как найти и открыть нам двери рая? Для этого Господь учредил Святую Церковь, дал ей заповеди, учение о спасении, святые таинства, омыл нас всех своей кровью. Мы все «куплены дорогой ценой». Ученики спросили Христа: «Кто же может спастись?» А он ответил: «Человекам это невозможно, Богу же всё возможно». Нам известен первый райский житель – благоразумный разбойник. Он покаялся, умирая рядом со Спасителем на кресте. Но очевидно то, что не в одно мгновение он прошёл путь от полного нечестия ко спасению. Был и прежде сострадателен, правдив, что и подвигло его к покаянию, помогло победить грех. Тогда Господь простил его, и он, помилованный, вошёл в Царствие Небесное.
И вот мы молимся об Александре, лежащем без сознания, но способна ли его душа быть в раю, захочет ли она сама этого? Ведь милость Божия изливается на всех, но для одних она радость, другим – мучение. Чтобы войти в рай, душа должна собрать плоды Духа Святого – любовь, мир, радость, долготерпение, кротость, воздержание. Собирал ли их Александр? Не знаю, оттого так тревожно за него. Мне часто приходится крестить людей перед их кончиной. Кре-
щением душа рождается в духовную жизнь, человек освобождается от всех предыдущих грехов, его причащают, соборуют.
Он омыт и причастием соединён с Богом. Но как печально, что этот человек не наслаждался на земле духовной жизнью,
не наполнялся духовным содержанием. И действительно ли он спасётся, пусть даже и очистившись на исповеди, –
вопрос для меня открытый. Иммунитета против прелестей этого мира и искушений диавольских во время мытарств у него не
слишком много. Да, родственники уговорили его креститься, священник отпустил ему грехи, Господь, Церковь всё
сдела ли, чтобы помочь подняться, но сам он – жаждет ли спасения, преобразился ли как евангельский разбойник?
При встрече с новыми для меня людьми часто спрашиваю: «Скажите, зачем человек на этой земле? Зачем живёт?» Поражает, что этот вопрос шокирует и молодых, и старых, и состоявшихся, и тех, у кого всё впереди. Отвечают: ради детей, созидания, но ответ этот их самих не удовлетворяет. Зачем рожать, строить, если всё это подвержено смерти, тлену, страданиям? Что можешь ты построить, вырастить – если трудишься для того, чтобы заполнить эту бездну. Лишь немногие отвечают: «Для вечной жизни». И вот что удивительно: у них всё в большем порядке и с детьми, и с работой, достатка больше. Они трудятся для жизни, а не для смерти.
Помню, как в начале этого года мы сидели за столом после крещения одной прекрасной малышки.
Ксения появилась на свет, потому что есть Бог, потому что её мать в это верует. По медицинским показаниям матери девочки
запретили рожать. Врачи говорили: «Родится урод». Близкие, знакомые уговаривали прервать беременность. Тогда будущая мать-христианка обратилась за помощью к Церкви, попросила Господа поддержать её – и на свет появилось чудесное дитя, без единого изъяна. Все мы ликуем – пастыри, миряне, бабушки, дедушки ребёнка, крёстные и сестричка новорождённой.
И не может омрачить наш праздник один человек, не ликующий вместе с нами.
Он бубнит: «Бога нет, произошли мы от обезьяны». Мрачный такой, несчастливый человек, сам себе назначил анафему,
сам лишил себя Бога. Жалко, конечно, его, но наш любящий Бог оставил нам свободную волю, каждый должен
сам выбирать – спастись ему или погибнуть. Многие, увы, даже слышать об этом выборе не желают.
По крайней мере, до тех пор, пока не заглянут в вечность, и тогда, испуганные, они хватаются за
соломинку. Не по любви к Богу. Не по любви к людям. Просто страшно!
Позади у нас целый век мятежа, гордых выкриков о происхождении от обезьяны. В окно
квартиры Александра я вижу клуб с заколоченными крест-накрест дверями. Умирающий наверняка ходил туда в молодые годы, и не раз. Трудно сказать, надёжно ли удерживают тех демонов, что обитают внутри, доски, приколоченные в виде косого Андреевского креста.
В Хабаровске недавно преподаватель философии, атеист, отказался аттестовать верующих студентов. Он считает их шизофрениками, веру называет болезнью, но обещает вылечить. Доктор философии. Его дважды увольняли, но он оба раза восстанавливался через суд.
Так что дверь на клубе оказалась заколочена только с одной стороны. Сам клуб – этот оплот безбожия – продолжает действовать. И те, кого мы крестим, они нередко подобны этому месту. Позволили наложить крест снаружи. А внутри... не знаю. Спустя несколько дней узнаю, что Александр скончался. Упокой, Господи, его душу. Но к тем, кто ещё жив, прочтёт эти строки, я обращаюсь в надежде, что они встрепенутся, попытаются разбудить своих друзей, ближних, подвигнуть их к вечной, а самое главное, – благой жизни.
Это и есть любовь. Святые отцы говорят: «Можешь добро творить, а не творишь – грех есть». У нас, наверное, единственная страна в мире, где можно получить тюремный срок за неоказание помощи. Есть такая статья в Уголовном кодексе, во всяком случае, была раньше. Тем строже за это невнимание к близким спросится на Страшном Суде с каждого из нас.
|
