№4(64)-2009

В 2007 году вышла из печати и получила широкий читательский отклик книга руководителя Православного Центра во имя Cвятителя Луки (Войно-Ясенецкого) – Василия (Фазиля) Давудовича Ирзабекова «Тайна русского слова. Заметки нерусского человека». Около года назад В.Д. Ирзабекова пригласили работать литературным редактором журнала «Шестое чувство», на страницах которого появляются его эссе и очерки, рассказы. Предлагаем отрывки из будущей книги Василия Ирзабекова «Русское Солнце, или Новые тайны Русского Слова», которая готовится к изданию в 2009 году.

«Человек – это звучит…»

Не перестаешь удивляться тому, как в самых разных аудиториях, обращаясь с вопросом: а не приходилось ли вам задумываться над тем, что значит в русском языке слово «человек», – слышишь, как правило, в ответ, что нет, дескать, не интересовались. А еще нередко тебе же могут и слегка возразить, мол, тут и думать-то нечего, потому как человек – это «чело» и «век», неужели не слышно?! Но ведь таковое разъяснение не несет в себе никакой смысловой нагрузки, чего попросту не может быть. И порукой тому сам язык наш. Да-да, именно русский язык убедительно свидетельствует о несостоятельности этого, увы, весьма популярного в народной среде толкования. Но, милостью Божией, многое в жизни нашей и языке можно и нужно проверять самим русским языком. Посудите сами, пресловутое чело (лоб) в языке народном вовсе не овеяно таинственным ореолом. Заставь, говорят, дурака Богу молиться, он и лоб расшибет. Или, потеряв всякую надежду втолковать кому-то некие истины, а порой быть попросту понятыми кем-то, изрекаем сокрушенно: «Что в лоб, что по лбу». Встречается в классике даже ироничное (да простят меня отцы наши) «поп - толоконный лоб». Невероятно, чтобы слово, означающее в столь богатом языке понятие венец Божьего творения, было случайным набором не стыкующихся меж собой смыслов. Вспоминаю в этой связи, как был участником отпевания блаженного младенца Иоанна, который прожил три неполных дня, но, к счастью, его успели окрестить. Я еще поинтересовался тогда у священника: какие же грехи у этого крошечного создания? И услышал в ответ, что даже новорожденный несет на себе печать первородного греха, - и в этом заключается одна из тайн человеческой природы. Немало повидавший за свои более чем полвека, я не нашел тогда в себе мужества взглянуть на чело этого ангелочка, лежащего в небольшой коробочке, обвитой кружевами. А уж какой там век?! Но Церковь отпевала именно человека!

Так что же значит у нас это удивительное слово - человек? Не скрою, по этому поводу существует несколько точек зрения, однако мне ближе та, что высказана А.С. Шишковым, возводящим его этимологию непосредственно к понятию «слово»: слово - словек - цловек - чловек - человек. И дело не только в том (хотя и это немаловажно), что таким образом подчеркивается главное отличие людей как существ словесных, мыслящих словами, от всего живого, сотворенного Богом. Эту же мысль находим мы и в письме ученого схиигумена Парфения (Агеева) к М.П. Погодину, датированном 8 апреля 1869 года: «А от чего произошли слова: словянин, словяне и человек? Это все произошло от слова: словесный, потому что все животные безсловесные. Еще не более 500 лет писали: «словек», и не более 250 лет писали: «чловек»; это видно в требнике Петра Могилы. А потом начали произносить: «человек».

Вот и в известном «Полном славянорусском словаре» протоиерея Григория Дьяченко читаем: «Самое славянорусское название «человек», по исследованию профессора Казанской Духовной Академии А. Некрасова (в «Православном Собеседнике»), образовалось из «селовек» или «словека», т.е. существо словесное, - следовательно, - указывает на дар слова как на отличительную способность человека».

Эта мысль блестяще развита у Шишкова: «Бог сотворил человека бедным, слабым, но дал ему дар слова: тогда нагота его покрылась великолепными одеждами; бедность его превратилась в обладание всеми сокровищами земными; слабость его облеклась в броню силы и твердости. Все ему покорилось; он повелевает всеми животными, борется с ветром, спорит с огнем, разверзает каменные недра гор, наводняет сушу, осушает глубину. Таков есть дар слова или то, что разумеем мы под именем языка и словесности. Если бы Творец во гневе своем отнял от нас его, тогда бы все исчезло, общежитие, науки, художества, и человек, лишась величия своего и славы, сделалось бы самое несчастное и беднейшее животное».

Да, все мы обретаемся в стихии Слова, или Логоса, если называть по-гречески. И даже когда подолгу молчим, не перестаем мыслить, а это происходит - пусть незаметно для нас самих - лишь посредством слова.

«Книга Исхода» содержит во многом поучительную для нас сцену безмолвного моления святого пророка Моисея ко Господу и слышащего от Него: «что ты вопиешь ко Мне?» (Исх. 14, 15).

Продолжая, теперь уже самостоятельно, наши размышления в этом направлении, приходим к иному, совершенно потрясающему открытию. Ведь Слово - это прежде всего имя Самого Бога, Имя Христа! На какую же неизмеримую высоту поднимает нас эта мысль, какое высокое достоинство, при таком рассмотрении, придано всем нам. Вспомним первые строки Евангелия от Иоанна, знакомые даже тем, кто ни разу не брал Евангелия в руки: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1, 1). И еще одна весьма немаловажная деталь. Да, в том же азербайджанском языке человек назван именем первого человека (по-азербайджански человек - «адам»), - нашего пусть праотца, но все же человека. Согласитесь, что это родство по плоти, иначе, по горизонтали. В русском же языке запечатлено высочайшее родство человека с Богом, с Самим Христом, по духу, суть, по вертикали. Вектор русского языка мистически устремлен, таким образом, в Небо, а потому он уникален еще и в силу этой своей особенности. Вот и хочется возразить известному горьковскому персонажу, его напыщенной декларации, звучащей так пародийно на самом дне жизни, среди опустившихся людей: «Человек - это звучит гордо!». Да нет, не гордо звучит человек в русском языке, но воистину - божественно!

«Отче наш…»

Мы так привыкли к этой молитве, произносимой нами столько раз на дню, что порой забываем о поразительном смысле слов, сказанных в ней Самим Господом. В ней Он повелевает нам обращаться к нему со словами: «Отец наш» (!). И это не мы так высоко о себе подумали, это, повторяю, Он так повелел нам. К тому же молитва эта - единственная из сотен и сотен - заповедана нам Самим Христом. Еще и еще раз хочу обратить внимание на то, что слово «Отец» здесь вовсе не иносказательно, не «как бы Отец», не «вроде Отца»… припомним, как прискорбно язык наш за последние два десятилетия «обзавелся» всевозможными: как бы, типа того, вроде как. Здесь же все предельно конкретно - Отец. Осознаем ли мы высокую значимость этих двух коротких слов, произнесенных Им в Нагорной Проповеди (Мф. 6, 9)?

…А еще при упоминании этой удивительной молитвы нередко вспоминаю школьные свои годы, когда, стоя у доски и не зная каких-то очевидных вещей, скажем, количества материков или температуры кипения воды, неизменно слышал от учительницы, что это надо знать как «Отче наш»! Вы представили себе живо, осознали - кто, когда и кому это говорил? Поразительнее всего, однако, было то, что я, хлопая глазами, неизменно соглашался с этим доводом. Да, качал я послушно повинной (октябрятской, пионерской, комсомольской) головой, все правильно, надо знать как «Отче наш». Держу пари, что недавняя прилежная выпускница советского педагогического вуза сама имела весьма приблизительное представление о продолжении этого словосочетания, если вообще таковое имела, что вряд ли. Парадоксальность, впрочем, как и комичность, ситуации заключались именно в том, что мы оба (согласно обоюдной негласной договоренности!) были убеждены в том, что, скажем, формулу воды или форму земного шара следует знать, конечно же, как «Отче наш». Так невидимо, упрямо преодолевая заслоны, жестко возводимые безбожными властями, к нам приходило, вернее, нас не покидало религиозное сознание. Таким было то время, так несхожее с нынешним. А вот, на мой взгляд, грустная современная история.

Младшая дочь моя, ученица девятого класса обычной московской средней школы, поведала нам занимательную историю, которой хотелось бы поделиться с вами. Учительница литературы предложила всему классу прочесть на память молитву «Отче наш». И в результате (весьма печальном) из двадцати восьми учеников, двадцать из которых природные русские люди, только двое, как выяснилось, знали Господню молитву. И это в Москве, призванной стать Третьим Римом! Самое же интересное случилось позже: как только прозвенел звонок с урока, товарищи окружили этих двух с просьбой переписать для них эту молитву. Не могли не откликнуться детские сердца! И в то же время какая поучительная для всех нас история. В течение многих и многих веков выражение “знать как «Отче наш»” стало нарицательным на Руси. Еще бы, ведь из сонма христианских молитв эта - единственная, дарованная нам Самим Христом, и именно потому Господня, в которой Творец всего сущего называет нас с вами Своими детьми. Этого нет ни в одной другой религии! Господи, в который раз убеждаешься в том, что не полюбить Тебя просто невозможно! Можно не знать Тебя.

Вдумаемся, привычное питание человека воспринимается нами как насущная потребность, не подлежащая никакому сомнению. Но что же тогда есть воспитание? Если результат питания, простите великодушно, привычно устремлен банально вниз (вспомним классическую иллюстрацию процесса пищеварения из школьного учебника биологии), то вектор подлинного воспитания, напротив, направлен к Горнему. Справедливости ради следует отметить, что бытует еще мнение о том, что воспитание - это восполнение питания, дополнение к естественному питанию плоти.

У меня же после рассказа дочери, помню, возникло острое желание посмотреть в глаза родителям этих мальчиков и девочек, ее одноклассников. Наверняка они немало пекутся о питании своих любимых чад, да чтоб компьютер не хуже, чем у других, и обувка, и одежка…

Грамотные, но не образованные

В слове «образование» содержится очень важная для всех нас - и тех, кто учит, и тех, кто учится - информация. Ведь корень этого слова - образ, то есть икона.

Сам язык наш многомудрый подсказывает нам, тугоухим, что самое главное для «образователей» всех ступеней вовсе не передача суммы неких знаний. Это подразумевается само собой. Куда важнее, оказывается, восстановление в человеке образа Божия. Да-да, извечное христианское стремление вернуть человеку, созданному по образу и подобию Божию, иконичность, некогда им трагично утраченную. Нам, Иванам, не помнящим своего высочайшего родства, русский язык настойчиво напоминает о нем, зовет прежде к постижению - еще до законов физики и химических формул, до математических уравнений и правил грамматики - именно этого совершенства. А потому безобразие - есть именно потеря образа Божия. И как же понятна становится наша любовь к иконам, трепетное к ним отношение, ведь образ всегда стремится к первообразу.

Такого же подхода ожидает от нас и слово «наказание». В процессе образования и воспитания без него, и в самом деле, никак не обойтись; однако понимать его нужно не как истязание, а как дачу наказа, то бишь наставления. Словом, наказание есть ничто иное, как важная органичная составляющая этого процесса. Как же мудро поведал об этом преподобный Амвросий Оптинский: «Еще в Ветхом Завете сказано: Сын ненаказанный - скорбь отцу и печаль матери (Притч. 17, 25), то есть сын, не наставленный в страхе Божием и законе Господнем. В настоящее время многие родители детей своих учат многому, часто ненужному и неполезному, но нерадят о том, чтобы наставлять детей страху Божию и исполнению заповедей Божиих, и соблюдению постановлений Единой Соборной Апостольской Церкви, отчего дети большею частию бывают непокорны и непочтительны к родителям, и для себя, и для отечества непотребны, иногда зловредны». До чего же современно!

В книге Н. Левитского «Житие, подвиги, чудеса и прославление преподобного Серафима Саровского» читаем: «Приехал в Саров помещик Теплов с женою и двумя детьми, из которых старший сын особенно любил заниматься чтением священных книг. Ласково принял отец Серафим всю эту семью, всех благословил, причем старшего сына называл «сокровище мое» и давал наставление матери не торопиться учить детей наукам, а «приготовить душу-то их прежде». Какая заботливость отца Серафима о добром, христианском воспитании детей!»

Минет около двух столетий, и православный американец, иеромонах Серафим (Роуз), избравший своим небесным заступником и ходатаем богоносного отца нашего, в одном из писем своему крестнику напишет удивительные слова-пророчества: «Не доверяй своему уму, он должен быть очищен страданиями, иначе он не выдержит испытания нашего жестокого времени. Я не верю, что «логичные» пребудут со Христом и Его Церковью в наступающие грозные времена, ибо будет слишком много «различных причин», препятствующих этому. Те, кто доверяют своему разуму, убедят себя уйти».

Некоторое время назад мне поневоле пришлось сделать открытие, которым спешу поделиться с вами. Оказалось, что образование и грамотность, которые мы привычно считаем чуть не синонимами, на деле таковыми не являются. Достаточно вспомнить печально известное письмо десяти российских академиков (в числе которых также нобелевские лауреаты) к президенту страны с требованием запрета на преподавание в средних учебных заведениях России предмета «Основы православной культуры». Как и в былые, недоброй памяти, времена призывы остановить «мракобесие». Ну никак сии «ученые мужи» не могут (или не желают) взять в толк ту очевидную истину, что у русского народа с его тысячелетней христианской историей попросту нет иной культуры. Та, что есть, - православная. Так было, и, хочется надеяться, будет всегда. Так что они, собственно, предлагают упразднить изучение русскими (и нерусскими) детьми, проживающими в России, традиционной русской культуры? Но тогда так и надо было откровенно заявить, а не упражняться во словоблудии. Во всяком случае, честнее. Вот и получается, что такие грамотные и даже высоко грамотные (и, что немаловажно, каждый в своей конкретной области знаний) люди, оказались попросту необразованы в том главном, сокровенном смысле этого слова, что несет себе наш мудрый язык. И не о таковых ли поется в акафисте Матронушке, блаженной московской старице: «Радуйся, слепотствующих умом мудрецов века сего посрамляющая» (Икос 1).

Помнится, авторы сего дерзкого послания (а по сути, ультиматума) главе нашего государства заметно выпячивали собственную светскость и атеизм. Не хочется даже комментировать этого, позволю себе лишь сослаться на известные слова из Священного Писания: “Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога»” (Пс. 13, 1). Да еще напомнить «мудрецам века сего» слова воистину премудрого Соломона: «…право мыслите о Господе, и в простоте сердца ищите Его, ибо Он обретается не искушающими Его и является не неверующим Ему. Ибо неправые умствования отдаляют от Бога, и испытание силы Его обличит безумных. В лукавую душу не войдет премудрость и не будет обитать в теле, порабощенном греху, ибо святой Дух премудрости удалится от лукавства и уклонится от неразумных умствований, и устыдится приближающейся неправды» (Прем. 1, 1-5).