|
Звонит из места заключения новоначальный христианин узник Дмитрий. «Батюшка, – говорит он, – у нас в зоне есть мусульмане, и они утверждают, что об Иисусе Христе всё придумано. Как их переубедить, как доказать, что есть Христос?»
Трудная задача, пока они исповедуют простые идеи: бери от жизни всё. При этом убеждены, что их религия это позволяет. Это правда. Позволяет. Она всё позволяет. Если человек хочет стать лучше, он найдёт для этого опору в исламе. Если захочет стать хуже – тоже найдёт. Довольно сказать, что сам Мухаммед грабил купеческие караваны, брал в заложники богатых язычников-мекканцев, требуя за них выкуп. Пока он искал Истину, подобное было невозможно. А потом решил, что нашёл. Так же обстоит дело с коммунистической идеологией и любой другой, выдуманной для того, чтобы находить обоснования своим хотениям.
Только христианство бросает вызов человеку – его хитростям и слабостям. И сколько бы люди ни пытались исказить Евангелие, замарать его своими преступлениями – это оказалось так же невозможно, как огонь смешать с водой. Можно потушить его в себе – он продолжит гореть в других. Иоанн Богослов пишет: «Пришёл к своим, и свои не приняли Его. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими. Которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились». Православные христиане, радуйтесь, мы от Бога родились!
С чего началась моя вера? С мамы. Наверное, она молилась, пела мне духовные песни и молитвы, когда я был ещё в колыбели. Помню, как совсем маленький я стою без штанишек на молитве рядом с сестрой и мамой. Мама – самая любимая и лучшая, которая хочет мне добра, – говорит: «Сынок, есть Бог, надо в Него верить и доверяться Ему». А потом, в первый же школьный день, когда я уселся за парту, ко мне подошла учительница, потребовав: «Сними крестик!» Я отказался. Тогда учительница обратилась к самому злому хулигану в школе – Юрке Рогову: «Рогов, ты сними». Он исполнил распоряжение, разбив мне нос и губы, благо был на три года старше и, конечно, сильнее. Крестик с тесёмкой бросил на пол, и они с учительницей вместе его топтали. Я пришёл домой в запачканной кровью рубашке и крестиком в руке, заявив, что в школу больше не пойду. Мы помолились вместе с мамой, боль душевная и обида затихли. На следующий день мама сказала: «Иди в школу. А крестик, если Бог даст, ещё поносишь».
И однажды, лет в сорок, я при полном внешнем благополучии, имея всё, что казалось важным: семью, работу, квартиру, дачу, друзей, – вдруг затосковал. Появилось чувство несовместимости моего внутреннего мира и мира, в котором я живу, не было больше сил жить во лжи. Я умирал, едва сохраняя рассудок. Так было, пока я не пришёл в Церковь, где обрёл новую жизнь. Во Христе. Почему со мной это произошло, а иной мой сверстник так и не обрёл веры? Дело, наверное, в том, что я доверяюсь Богу и святым отцам, а он – себе и тем учениям, которые ему антибог подсунет.
Конечно, многие люди из тех, которые не верят в Святую Троицу, могли бы стать христианами, если бы были просвещены, если бы удалось их вывести из тьмы и страха. В одной из телепередач прошлых лет, называлась она «Свобода слова», шло обсуждение – преподавать ли православную культуру в учебных заведениях или нет. Сначала 63 процента телезрителей были против, 37 – за. Это говорит о том, в каком диком духовном и нравственном кризисе находится наше Отечество. Потом взявший слово Никита Михалков заметил: «Чего испугались? Испугались культуры, которая дала нам Ломоносова, Пушкина, Достоевского, Кутузова. А вот безкультурья не боитесь». Вслед за ним взяла микрофон женщина лет 50 – директор двух фондов – и, едва сдерживая эмоции, заявила, что Церковь – это коммерческая структура, которая вот уже 2000 лет делает деньги. У кого что болит, в общем, тот о том и говорит. Ведущий Савик Шустер тут же подтвердил эту старую поговорку. Отняв у дамы микрофон, он мрачно и твёрдо заявил: «При чём тут деньги? Неужели вам не ясно, что Церковь – это власть!»
Вот этой-то власти и боятся богопротивники, всячески терзающие, распинающие Россию. В конце той передачи 60 процентов зрителей пришли к выводу, что духовное образование необходимо, и лишь 40 процентов продолжали возражать против этого. То есть невежество, непонимание очень мешает воцерковлению России. Правители сами не знают, что делают, если их воля не одухотворена, как это было когда-то. Что сейчас? Если бы благословение Церкви что-то значило для властителей и судей, разве принимали бы они законы, попирающие заповеди Божии, разрушающие человеческие отношения! В стране сейчас вымирает миллион человек в год, и только православные посреди этого ужаса продолжают создавать прекрасные семьи, рожать детей, сколько Бог пошлёт, воздерживаться от наркотиков и пьянства, любить Россию, как мать.
Так встаньте рядом! Если не верите в Господа, так хоть уважайте тех, кто удерживает страну от гибели. Вместо этого одни боятся, стараются нас оболгать, другие им попустительствуют. Я вижу, как та история, когда с меня срывали крест, повторяется. Отец Николай Гарбуз приехал недавно к зятю. Стал молиться. Внук – мальчик лет шести – сначала посмотрел, постоял возле деда, а на другой день опустился рядом на колени. Проходит ещё сколько-то времени, внук спрашивает родных: почему вы без молитвы за стол садитесь? Зять испугался. «Перестань, – говорит, – а то в садике узнают, подумают, что я тоже молюсь».
Между тем в Дагестане две трети населения живёт по шариату, уважает свою пусть ложную, но веру. Она помогает мусульманам выживать физически, оставляя голодным их дух. Идеи там простые, но понятные. Вот рай, например, как полагает большинство мужчин в странах ислама, – это наложницы, дворцы, деликатесы. И рай, и ад, и эта жизнь для них – этажи одного здания, всё от мира сего. Может, и нам выбрать этот путь? Окончательно пожертвовать духом?
А с Юрой Роговым, мальчиком, сорвавшим с меня крестик, наши пути вновь пересеклись там, где я и не ждал – в церкви. Он стал настоящим христианином – мне ли не знать, Юра у меня исповедовался. Царствие ему Небесное! Бог даст, ещё встретимся.
Игумен Игнатий (Бакаев)
|
