Каков смысл жизни? Вопрос непростой, я думаю, мало кто может толком ответить.
Для неправославного человека всё ясно и однозначно. Говорят: продолжать род. А если у человека детей нет,
для чего он живёт? Чтобы творить... А если у него нет никаких дарований, для чего он живёт? Так долго можно перебирать...
Как-то я сподобился побывать в Ватопедском монастыре на Афоне, когда был ещё жив старец Иосиф, тот, из чьей келии, собственно, и явилась икона «Всецарица». И вот он мне сказал такую вещь: самое главное в жизни – это цель. Всё остальное – в подчинённом ей положении. Тогда в чём же смысл жизни? Для православных – в стяжании Духа Святого. Господь, из небытия в бытие, вселяет нас в этот мир, и мы живём, чтобы выполнить то назначение, которое на нас возложено на путях промысла Божия. Старец Силуан сказал: самое главное в жизни – знать волю Божию о тебе. Тогда ты будешь на правильном пути.
... Это самое сложное, узнать волю Божию о себе. Тут нужно молиться, во-первых. Священномученик Серафим Звездинский своих духовных чад в трудных положениях благословлял молиться и просить, чтобы Господь открыл волю Свою. И обстоятельства как-то складывались. А во-вторых, как сказал один покойный архимандрит (это, видимо, он с Афона привёз): когда Небо молчит, не надо ничего предпринимать... Мы невнимательны. Господь часто через какие-то обстоятельства, подтверждения изнутри и извне, нас старается подправить как-то, направить. При этом нужно быть в состоянии принять волю Божию. А если будешь желать только своего, может, Господь даже выполнит твоё, но это не будет то, что нужно. Господь даёт человеку свободу. Конечно, не безпредельную, ограничивает её в чём-то. Потому что человек, как ребёнок, не может своей свободой полностью распоряжаться. В любом случае, поэтому положен ему предел. Человек – существо ограниченное, да и жизнь его коротка, возможности невелики. Это то, что держит человека.
О смысле жизни человек много думал, родилась даже особая наука – философия. О ней очень хорошо сказал один архиерей, который был на экзамене в Духовной академии. Ему хотели показать уровень академии (тогда, до революции, он был выше университетского). И вот лучшего студента поставили, он блестяще отвечал. Архиерей остановил его и спросил:
«А что это за наука такая – философия?» – «Это наука о смысле человеческой жизни». – «Вы уверены? И сами вы с этим согласны?» Студент стушевался. Владыка сказал: «Философия – это наука о заблуждениях человеческой мысли».
Смысл таков, что любая наука может только подвести к истине, но указать её не может – это компетенция духовная. Кто-то, верно, заметил, что последнее слово науки – это первое слово истины. Возвестить, показать, открыть может только вера истинная. В обычной жизни мы стремимся к Истине. Господь сказал, что пришёл свидетельствовать Истину. Он свидетельствовал её Собою. И человек, если серьёзно к жизни относится, – стремится к Истине, в том числе в повседневной жизни. Он стремится знать истинные события – не то, что ему говорят, но что есть на самом деле. Ему важно узнать, где на самом деле произведена та или иная вещь – не подделка ли это? Берёт продукт и спрашивает: а это натуральное? Это проявление стремления к истине.
Мы хотим, чтобы отношения между людьми были искренние, стремимся к истинной любви, истинному чувству. Это естественно. Во всём мы ищем истины – настоящего, неподдельного, но вот когда вопрос касается веры, здесь – всё что угодно. Ничего себе! Как один владыка пошутил: мы обижаемся, когда про нас говорят неправду, может, и Бог может на нас обидеться, когда о Нём говорят неправду? Истина о Боге в высшей степени важна. Николай Сербский сказал очень хорошо: «Первые люди не много ещё знали, но всё понимали, потом стали знать больше, но понимать меньше, а последние будут, может быть, много знать, но ничего не понимать». Поэтому Господь говорит: «Блюдите, да никтоже вас прельстит» (Мф. 24,4).
О страдании и любви
О страдании есть замечательное слово отца Иоанна (Крестьянкина). Он говорит о том, что любовь несовершенна, если она не страдала. Даже Сам Бог, являя Собой полноту и совершенство Любви, прошёл путём страданий. Без страдания, говорит отец Иоанн, нет ни истинной любви, ни подлинного счастья. А что касается платы за неё смертью, то здесь нужно вспомнить слова Спасителя о том, что «кто погубит душу ради Меня, тот обрящет её». То есть истинная любовь сильнее смерти. Потому что она никогда не исчезает. Афонский старец монах Климис сказал замечательные слова: «Грядут времена, когда только любовь спасёт нас. Учись растить в себе любовь, всё остальное грех, хуже смерти. Только она – жизнь».
Если мы рассчитываем только на себя, если только человеческими средствами стараемся преодолевать свои препятствия, то мы терпим поражение за поражением. Если мы уверены в помощи Божией, если уповаем на Него, от всей души вверяем Ему свою жизнь, готовы Ему отдать её, отказываясь от своей самости, от надежды самим управить свою жизнь, тогда все препятствия с Божией помощью преодолеваются. Человек смертен, когда-то должен умереть, но если он со Христом, то он выходит победителем.
Можно убить тело, но любовь продолжает жить. Потому что это сущность души. Как об этом очень хорошо говорит святитель Иустин Попович, «любовь не есть свойство Божества, любовь есть сущность Божества». Человек, сотворённый по образу и подобию Божию, должен иметь своей сущностью любовь. Иначе это недочеловек, получеловек. Святитель прекрасно говорит: «Любовь к человеку без любви Божией есть самолюбие; а любовь к Богу без любви к человеку есть самообман».
Суть любви в том, чтобы изливаться на другого человека, приносить ему радость. В противном случае это эгоизм. Поэтому трагедии так называемой любви к человеку, которые доводят до самоубийства, связаны именно с самолюбием, а не с любовью в истинном смысле. Да, бывают, конечно, страдания любви, когда человек любит, а в душе происходит что-то и никто не может сказать, о чём она страдает... это вопрос очень серьёзный. У нас, к несчастью, понятия многих вещей утрачены. Названия только остались. Греки были народом по-своему мудрым, поэтому они очень тонко определяли оттенки того, что у нас теперь называется одним словом – любовь: различали филио, агапэ, эрос... Внешне что-то похожее, но внутреннее содержание, а тем более сущность, – чуть ли не противоположные.
... Апостолы просили: Господи, умножь в нас веру. Потому что всё, что есть в человеке доброго, оно по-настоящему в полноте без помощи Божией быть не может. Но и за нас никто не сделает. Отец Иоанн (Крестьянкин) говорил: никто не совершит наше спасение за нас или вместо нас. А помочь нам в этом призвано страдание. Конечно, сила Божия, прежде всего, но и страдание... Говорят: кто хочет научиться свободе, должен преодолеть страдание. Ну, страдание, может, высоковато. Если научимся преодолевать дискомфорт спокойно, уже будем более свободны.
О сердце и совести
Совесть – она свойство души, печать Божества в человеке, она ему является неким первообразом. Это голос Божий в человеческой душе, к которому надо прислушиваться.
К сердцу мы прислушиваемся, но оно часто бывает нечисто. И если так, то его голосу опасно внимать. Вот тут совесть начинает подсказывать: что-то не то... Но человек старается заглушать голос совести. Ведь есть такое понятие – лукавая совесть. Это когда она начинает искать какие-то пути, оправдывать что-то – тут, наверно, человек вступает в некое умствование. Правда, в том, что люди говорят не всегда то, что они чувствуют на самом деле.
Откуда всякие страшные преступления, извращения? Страсть подталкивает человека, и он идёт у неё на поводу и пытается оправдать всё это, не слушая голоса совести. Но это очень сложный вопрос.
Мой батюшка любил такое изречение: христианство – это не философия, христианство – это жизнь. Это обстоятельства жизни, это то, что происходит с каждым человеком. Со всеми нами... Мы должны молиться, просить помощи Божией и вразумления, как поступить. Не всё так просто. Если в нас появляются сомнения, одна часть души говорит «да», а другая – «нет», значит, это уже диалог. Тогда кто второй? Совесть? А может, ещё кто-то? Ведь если мысль приходит, она приходит откуда-то. Не всё то, что есть в нашем сознании, есть плод нашего мышления. Мы часто прислушиваемся к чему-то или с кем-то собеседуем. Почему говорят: «человек сошёл с ума»? (То есть со своего ума – на другой ум, который им начинает уже управлять.)
Беда современных людей в том, что они живут на несколько фронтов сразу. Молодёжь, она одновременно и слушает, и смотрит, и у неё внимание расстраивается. Это, знаете, момент серьёзный, потому что, когда ты говоришь о чём-то или что-то делаешь и одновременно думаешь, а как это выглядит, – происходит некое раздвоение личности. И человек отвлекается от сущности дела. Соединяет с ней, приучает по-настоящему к сосредоточенности именно молитва, когда никаких мыслей не должно быть, кроме самой молитвы, кроме обращения к Богу.
***
...Только в Церкви вся полнота Истины. В церковных добрых традициях.
Похвально идти путём предков. Если, конечно, они шли прямым путём. И мы дерзаем именно так говорить о
наших предках, потому что так жила Русь в своей массе. Она шла тем путём, которым нужно идти, то есть
путём веры, почитания старших и предков. Не нужно увлекаться сиюминутными веяниями. Может быть, и что-то хорошее
к нам входило, но прежде многие вещи в нашем народе переплавлялись, приобретали свою самобытную форму.
Нужно жить проще. Усложнение жизни занимает время, а жизнь коротка. Пушкин, Державин, Глинка,
Чайковский написали великие произведения – в те времена, когда не было такого технического прогресса.
То есть нужно как-то по-иному вести жизнь, не увлекаться ветрами скоротечности, быстрой смены всего.
Аристотель сказал, что множество знаний ещё не предполагает наличие ума. Увы, часто это про нас – даже не знания
у нас, а информация. Недавно скончался артист Вячеслав Тихонов, я был с ним знаком. Как-то освящал ему дачу, потом
мы сидели, чай пили, я ему и говорю: «Земная-то слава – это мыльный пузырь». А он отвечает: «Отец Валериан,
слава была у Пушкина, у Шаляпина, а у нас – популярность». И нам можно сказать – знания были у Ломоносова, Аристотеля,
а у нас – информация. Потому что знания – это то, что пропущено через опыт, что уже вошло в твой навык.
К основательным знаниям, основательным чувствам, основательным делам – вот к этому нужно возвращаться.
Это ещё продлит жизнь. А увлечения всякими генетическими изменениями, виртуальными реальностями – это
уводит и от настоящей реальности в земном смысле, не говорю уж о духовной. В детстве я, конечно, не
понимал сказку, в которой говорилось: «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».
Потом я понял: это, наверное, прогресс или наука. Нужно возвращаться к духовной реальности – тогда мы ещё поживём.
На самом деле перспектива только в этом. Прогрессу – от паровых машин до компьютерных технологий – ну, сто лет.
Но в это время как раз и возникли основные экологические
проблемы, которые, как мы видим сейчас, перекраивают климат планеты. Надо поспокойнее жить, придерживать
стремление к излишествам...
Главное – на духовной основе восстановить воспитание.
Вот сорок лет назад представить то, что происходит сейчас, было невозможно.
И как будет через сто лет, я не знаю. От нас нужны труды, а как Господь всё устроит – это не знаю.
У нас вот сейчас причащают детей по воскресеньям – больше ста человек. А раньше несколько детишек было – и всё.
Я слышу иногда от детей: «Я буду священником», а другой говорит: «Я буду воином». Сердце радуется. Но откуда это?
От родителей? Нет. Неведомы нам пути Божии.
Протоиерей
Валериан Кречетов
|
