|
В семинарии постановили: каждый день после вечерней трапезы семинаристам говорить проповеди. Это очень обеспокоило некоторых. То зачёты сдавали, а тут перед всеми выступать придётся – известный психологический барьер.
Поужинали. Выходит семинарист N. Со страхом оглядывает помещение, бледнеет, краснеет, вздыхает. Потом, собравшись с духом, как закричит на всю трапезную: «Братия!!! Спасайтесь каждый, кто как может!!!»
· · ·
Ещё одна реальная история.
Встреча священника с одной бабушкой-«целительницей». Батюшка эту старушку видел в храме. И тут повстречал её на улице с табличкой, рекламирующей оккультные услуги. Он подошёл и спрашивает: «Чем занимаешься, бабушка?» Та отвечает: «Лечу заклин...» – вдруг узнаёт священника и продолжает: «Заклин... заклин...» Батюшка ей помог: «Заклинило».
· · ·
Женщина на исповеди перечисляет грехи и называет мшелоимство. Батюшка спрашивает: «А что это такое?» – подозревая, что прихожанка не знает значения этого слова. Так и оказалось – женщина в чулане мышку ловила.
· · ·
«Прочитав сегодня псалом
131-й, который начинается словами: “Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его”, вспомнила мамин рассказ.
Война. После перерыва школа вернулась к обычному ритму занятий. Тогда школьники сдавали экзамены в конце каждого года обучения. Перед одним из экзаменов класс, в котором училась моя мама, собрался перед экзаменационной аудиторией. Дрожащие как осиновые листы пионерки думали о том, как не провалиться. И вдруг одна девочка говорит: “Я знаю! Меня бабушка научила – они всегда так делали перед экзаменами. Надо прочитать: «Господи, помяни царя Давида и всю... и всю...» А дальше забыла!” Пионерки стали соображать: что бы могло быть дальше? Из всех предложенных мнений решили остановиться на более, по их мнению, логичном: “...и всю его родню”. Когда начался экзамен, каждая пионерка перед входом в класс осеняла себя крестным знамением и призывала помощь царя Давида со “всей его роднёй”. Экзамен сдали даже двоечницы».
· · ·
Женская молитва:
«Господи, молю, дай мне мудрости, чтобы понимать мужчину; любви, чтобы прощать его, и терпения к его настроениям. Силы же, заметь, не прошу, Господи, а то прибью его».
· · ·
Празднование столетнего юбилея одного горожанина. Журналист, настойчиво:
– Скажите, в чём всё-таки секрет вашего долгожительства?
Юбиляр:
– Наверно, в том, что я никогда ни с кем не спорил.
– Нет, ну не может же дело быть только в этом?!
– Да, наверное, вы правы.
· · ·
Кот подходит к миске:
– Фу... Гречка...
На следующее утро:
– Фу-у... Вчерашняя гречка...
На третий день:
– Ух ты, гречка!!!
· · ·
Мужчина на автостоянке безуспешно ищет, где бы поставить машину. В отчаянии поднимает лицо к небу и говорит:
– Господи, если Ты мне пошлёшь свободное местечко, я брошу пить и буду по воскресеньям ходить в церковь!
Тут чудесным образом появляется свободное местечко. Водитель опять обращается к небу:
– А, всё, не надо. Нашёл!
· · ·
Отец Димитрий Дудко как-то поведал рассказ одного новообращённого. Этот человек пришёл к католикам – там встретили приветливо, посадили на скамейку в первый ряд. Затем заглянул к баптистам – там и чаем напоили, и невесту обещали приглядеть. Зашёл в православный храм – там лишь одна старушка оглянулась, фыркнула и отвернулась. «Батюшка, я экономист, – сказал этот человек отцу Димитрию, – и знаю, что хороший товар навязывать не будут».
· · ·
– Не, мужики, мне пить нельзя. Вера не позволяет.
– Чё, мусульманин, что ли?!
– Жену у него так зовут – Вера. 85 кг. Работает шпалоукладчицей.
· · ·
– Алло! Это ясновидящая Антонина?
– Да, Сергей Иванович.
– Но я не Сергей Иванович!
– Я знаю.
· · ·
С форума православных церковнослужителей:
«Когда я был маленький, – пишет священник, – у меня был маленький нательный крестик.
Его мама мне повесила на шею. Я рассматривал его, читал, что написано на обороте: “Спаси и сохрани”.
И я думал: вот это я и должен делать – молиться Богу, чтобы он сохранил меня от бед, напастей...
Я стал взрослым, по Божьей милости меня рукоположили в иереи и повесили на шею наперсный крест.
Я чувствовал: да, этот потяжелее будет, с ним так не попрыгаешь. Перевернул, прочёл: “Образ буди верным словом,
житием, любовию, духом, верою, чистотою”. И я понял: вот то, к чему надо стремиться...
Потом меня наградили золотым крестом и, когда я посмотрел, что там на обороте, мне стало страшно, дорогие отцы...
Там написано: “Пресвитеру, дающему образ верным словом и житием”. Я понял: теперь уже всё, должен...
А есть ещё крест с украшениями. У меня нет такого. Но вот недавно мне попал в руки и я взял его посмотреть,
что же там написано на обороте. А там было написано: “Софрино”...»
|
