№6(102)-2012

Мы знаем, что Господь Иисус Христос, встретив похоронную погребальную процессию, которая направлялась из города Наин в погребальную пещеру (вдова, потерявшая мужа, хоронила единственного сына), не стал говорить некрологов, потому что беде словами не поможешь, тем более, когда умирает родная кровинка, самый близкий, самый дорогой, самый любимый человек. Господь сказал только одно: «Не плачь!» По-гречески это значит буквально: не приклеивайся к горю, не отчаивайся, не впадай в страсть уныния, отчаяния, ропота, малодушия, не заливай слезами.

Господь не говорил наинской вдовице, что твои страдания спасительны, что так искупается грех человеческий, что сын по твоим молитвам воскреснет – избавится от грехов, которые он зачерпнул в земной жизни, войдет в Царствие Небесное. Этого Господь не говорил, Он сказал только одно: «Не плачь!» И сделал конкретное дело – Он воскресил сына вдовицы.

Когда горе посещает человека, наверное, самое главное – надо помнить, что никто не виноват. Мы часто начинаем анализировать, медитировать: почему, отчего я потерял самого родного, почему произошла страшная катастрофа, трагедия как ураган ворвалась в мою жизнь? Господь говорит: «Никто не виноват», когда апостолы спрашивали Господа: «Кто виноват, что родился слепорожденный невинный младенец?» Господь сказал: «Никто не виноват – ни он, ни его родители, ни его предки, но да явится слава Божия на нем» (Иоан.9:1,2).

И вот когда мы в страшных обстоятельствах, когда как девятый вал обрушивается на нас отчаяние, уныние, скорбь или болезни, или какие-то злые обстоятельства, будем помнить, что таким образом мы входим в крестный подвиг и становимся причастниками Креста Господня.

Я долго думал – почему Господь попустил 1917 год? Ведь какие страшные беды обрушились на наших пращуров! Мои бабушка и дедушка прошли это время – и голод, и холод, Гражданскую войну. Почему так? «Да явится слава Божия!» Потому что Господь попускает жуткие обстоятельства для того, чтобы спасти всех.

Если вспомнить далекие годы– 300-400-500 лет до 1917го­да – сколько невинной крови было пролито единокровными братьями, начиная от страстотерпцев Бориса и Глеба, сколько невинных страданий пришлось пережить от единоверцев, от единокровных, сколько издевательств пришлось пережить нашим пращурам, и в каких грехах они были виноваты? Мы все связаны мистически, потому что Церковь триедина: и живые, и усопшие, и святые – все мы составляем одну Церковь. И в этой Церкви Господь всех спасает. И чтобы спасти все человечество, начиная от Адама и Евы, Господу пришлось взойти добровольно на Крест, излить всю Свою кровь до последней капли, даже сукровицу (истекла кровь и вода из прободенного ребра Господа Распятого (Ин. 19:33-34)), для того чтобы воскреснуть тридневно.

Воскресение – только через Крест, и поэтому и нам с вами приходится сораспинаться вместе с Господом, чтобы спасти всех тех, кто ожидает в Вечности этого спасения. Как Господь, умерши как Сын человеческий на Кресте, сошел во ад как Сын Божий, безсмертный Бог умер на Кресте – и реально умер – чтобы сойти во ад и там избавить нас от клятвы, от проклятия, от дьявола, от смерти, от греха. Вот так же и нам приходится – сходить во ад.

У каждого свой ад. Обычно, это – состояние души, когда часто мы переживаем более того, чем Господь попускает нам, мы сами низводим себя до глубин адовых, до состояния ниже преисподней. Но, видимо, для того, чтобы Господь смог спасти наших родных, тех, кто ушел от нас в страшных мучениях, трагедии, всевозможных болезнях. Господь приобщает нас своему крестному подвигу для того, чтобы мы своим долготерпением, своим смирением, своей сораспятостью с Господом, своими муками смогли спасти тех, кто ожидает спасения и ждет встречи с нами в Вечности в радости, где уже «несть болезни, печали, воздыхания, но жизнь безконечная» (Панихида по усопшим). И чтобы мы все встретились в Царствии Небесном, Господь попускает нам лютые обстоятельства.

Часто мы недоумеваем – почему? За что? Я помню перелом в моей жизни в 70-80-ые годы, когда я всех потерял. Не только своих мать и отца, но всех ближних, всех, кто был мне дорог – моих учителей, моих знакомых старцев и стариц, которые учили меня христианству, учили меня жить. Все в одночасье ушли от меня. Я думал: за что меня наказал Господь? Чем я хуже других? Но я понял, что это спасительно.

И сейчас, когда мне 60 лет, я понимаю, что без тех страданий (а тогда я был на грани смерти, во всяком случае, на грани тягчайшего состояния, я думал, что не смогу пережить все, что мне попустил Господь) я не мог бы никогда служить в храме. Только благодаря этим страданиям я стал священником. Только благодаря этим страданиям я могу общаться с теми, кого Господь доверил мне – моими прихожанами. Я ближе им, я понимаю их, потому что я сам испытал это не понаслышке.

Я думаю, что все, что ни совершает Господь в нашей жизни, все это для нас спасительно. А когда я думаю о том, что пришлось пережить моим пращурам, моим предкам, то мои страдания по сравнению со страданиями и трагедиями тех, кто жил до меня, что-то очень и очень легкое. Надо учиться у наших предков, даже в лютую годину они оставались оптимистами. Они могли радоваться жизни, они могли удивляться жизни, любили жизнь и были веселыми людьми. Зная, что завтра умирать, во время войны, например, они могли веселиться, оставались людьми. Их опыт очень ценен.

Шесть лет тому назад у меня обнаружили карциному простаты, то есть рак предстательной железы. Мне пришлось пройти курс лечения – радиотерапию, облучение и даже имплантировать радиоактивные изотопы. Это было одно, это было в 2005 году. Но этого показалось мало, Господь попустил большее – через год у меня приключился инфаркт, и мне пришлось шунтировать сердце. После этого я как бы потерял тот мотор, который был рассчитан именно на меня, а получил мотор намного меньшей мощности. Но, тем не менее, до сих пор я жив и считаю, что все было весьма и весьма знаменательно для меня.

Когда я услышал, что у меня рак, карцинома простаты, я не поверил своим ушам. Мне тут же предложили три варианта лечения, но я не мог воспринять это во всей полноте. И, ожидая операции, в течение 2-3 недель, я потерял 10-15 кг только потому, что я не мог избавиться от навязчивой мысли: почему? Кто виноват? Зачем попустил Господь такое испытание?

После операции я старался об этом не думать. И когда через год мне пришлось пойти на шунтирование, и давление у меня стало колебаться от 200 до 60, и с падением давления я сам часто падал в коллапсе даже во время службы, что иногда происходит и сейчас, я старался не думать об этом. Просто не замечать.

Жизнь жительствует. Если человек доверяет себя Богу, то Господь Сам вершит и ведет человека по пути его жизни. Сам Господь знает тот момент, тот час, когда нам перейти порог Вечности, сам Господь вводит нас в уклад жизни, соответствующий нашей болезни.

Если мы воспримем это как должное, не будем отчаиваться, не будем заострять внимание, мусолить сознание, наши болячки, поменьше думать об этом, то, видимо, в этом найдем большое утешение.

Если мы постоянно будем думать о болезни, о том, как нам жить, как нам лечиться, какие средства и медикаменты нам использовать, это только обострит состояние, и мы долго не протянем. Тут просто надо довериться Богу.

В 70-80-ые годы я встречал инвалидов еще Второй мировой войны, без рук, без ног, которые были оптимистами, которые, несмотря на свои страшные болячки и увечья, думали о счастье, думали о жизни. И, видимо, Господь таким образом их готовил к Царству Небесному. Потому что все, что попускает нам Господь, все это для того, чтобы наша душа, наш дух усовершенствовались в меру Христову. Это есть соучастие в страданиях Христовых. И надо благодарить Господа за все!

Я знал одну монахиню, она была 1914 года рождения, она пела на клиросе в сельском храме, который я посещал в 70-80-ые годы. Ее звали Ольга Авдеевна, в схиме она была Алексия. Она была очень болящим человеком, она не могла петь без ингалятора – у нее была астма и туберкулез, и внутренние органы страдали. Но она никогда не отчаивалась, всегда была весела. И прожила она 97 лет.

Я знал также одного священника, инвалида войны, он служил недалеко от Ново-Истренского Воскресенского монастыря в Покровском храме. У него были осколки в позвоночнике – и он никогда не отчаивался. Он прожил более 80 лет. После войны, после поступления в семинарию, он несколько раз был на грани смерти, он буквально умирал. Но тем не менее он выжил и прослужил 45 лет после окончания семинарии, служил прекрасно.

Я также знал другого священника, который прожил 95 лет, который вместе со своей семьей находился в ссылке еще в 30-ые годы, который голодал, не вкушал хлеба по десять и больше дней, будучи еще отроком, в голоде, в холоде прожил 10-15 лет, сумел все выдержать, не отчаивался, оставался человеком, оптимистом. Умер он в 2005 году в возрасте 95 лет.

И таких случаев очень много. Будем почаще обращаться к опыту наших предков, пращуров, наших знакомых, и мы увидим благодатный материал для того, чтобы поддержать себя на плаву и не сдаться.