№5(53)-2008

Восемь лет назад мы с семьей летели в Москву. Перед промежуточным приземлением в Барнауле экипаж попросил пассажиров готовиться к сложной посадке - по метеосводке с земли, в районе аэропорта бушевала метель. Видимо, выбора не было - возможно, сильный встречный ветер заставил истратить больше горючего, чем планировалось по штатному расчету, и на полет для дозаправки в более тихом месте его бы уже не хватило. Стюардессы подробно объяснили, как следует себя вести при экстремальных условиях приземления. Пассажиры заволновались, и мы в том числе; сонная атмосфера в салоне сменилась напряженной тревогой.

В то время я делал первые более или менее осмысленные шаги в постижении веры, находясь в самом начале пути воцерковления. Наверное, именно дерзновение новоначального христианина помогло мне в те минуты не усомнившись ни на йоту, обратиться за помощью к Господу. Взяв в руки молитвослов, я принялся не переставая читать молитву о воздушном путешествии, где есть и такие слова: «...благослови путь и воздушное шествие, запрещая же бурям и ветром противным...». И так - с верой и усердием - углубился в эту молитву, что «очнулся» только в тот момент, когда самолет уверенно коснулся посадочной полосы...

Было не просто тихо. Казалось, весь мир замер в каком-то благоговейном безмолвии. Ни ветерка. За иллюминатором лишь изредка планировали в медленном танце необычно крупные снежинки. Еще недавно напряженные и притихшие пассажиры удивленно переглядывались и оживленно делились впечатлениями: что, мол, за шутки такие... В общем, трудно было поверить, что буквально перед этим здесь бушевал ураганный ветер. А самолет приземлился очень спокойно, без единой встряски, как будто его просто взяли в ладони, как детскую игрушку, и аккуратно поставили на землю.

В те минуты я не просто понял, а буквально прочувствовал каждое слово упомянутой молитвы. И начал понимать, что такое молитва вообще...

Может быть, большинство пассажиров того рейса давно забыли этот эпизод из своей жизни, а мы крепко запомнили его на всю жизнь, с тех пор предваряя каждое свое путешествие (а их было немало) молитвой к Господу. Со временем перед отъездом стали заказывать и молебны о путешествующих.

Через несколько лет во время очередного «шествия на лодие воздушной» вновь воочию столкнулись с вразумлением и неоскудевающей милостью Божией.

На этот раз глубокой ночью летели из Самары с пересадкой в Красноярске. Все проснулись от грохота: с верхних полок посыпались сумки, за иллюминаторами сверкали молнии, и самолет, как мячик, подбрасывало из стороны в сторону. Сработала аварийная сигнализация; по салону, придерживаясь за пассажирские кресла, пробежала стюардесса. Странно, что по громкой связи не посоветовали пристегнуть ремни, да и вообще ничего не сказали. Наверное, было не до этого: надо было управлять воздушным судном в грозовом фронте. Не до разговоров... Не успел я толком осмыслить ситуацию, как жена уже вложила мне в руки молитвослов, открытый на нужной странице. Впрочем, и осмысливать было нечего, кроме однажды уже хорошо осмысленной молитвы - «Владыко Господи Иисусе Христе, Боже наш, стихиям повелеваяй и вся горстию содержай...». Потом были прочитаны «Живый в помощи Вышняго» и другие молитвы, а самолет все еще находился во власти разбушевавшейся стихии.

Тут вспомнилось, что перед отлетом я собирался внести пожертвование на строительство храма во имя Святителя Николая Чудотворца (в аэропорту стоял ящичек с иконой для сбора пожертвований), но отвлекся, пошел к газетному киоску, потом еще куда-то... объявили посадку, в суете побежали на досмотр - так и не подошел к иконе, не помолился... Святителю Отче Николае, прости меня, грешнаго!..

...Из грозы наконец вышли, садились в полном тумане при нулевой видимости. Как сели - не видели, только почувствовали встречу шасси с землей. Летчики с Божией помощью проявили высшее пилотажное мастерство. Спаси их Господи!

...Сутки провели в душном аэропорту - рейс сильно задержали. Все умаялись окончательно, некоторые «митинговали», искали правды у представителей авиакомпании, но тщетно. Позвонил наш знакомый батюшка, отец Павел, - потерял нас. Просили его помолиться о нас, грешных. Наконец ночью объявили посадку. Командир экипажа поприветствовал пассажиров и твердым бодрым голосом объявил: «От имени компании такой-то гарантирую вам комфортный и безопасный полет». При этих словах у меня пошел мороз по коже, и я, скажу без всякой рисовки, испытал гораздо больший ужас, чем во время недавней страшной грозы. Как можно гарантировать что-либо, а тем более безопасность, поднимая в небо и отдавая во власть стихиям весьма несовершенное творение рук человеческих? По сути - довольно утлое приспособление, представляющее собой техническую комбинацию ряда железных узлов и агрегатов. Да еще гарантировать от имени компании...

Потрепанный и немало уже повидавший за свою жизнь молитвослов вновь оказался в моих руках. Двигатели самолета взревели и вдруг с каким-то испуганным посвистом, как сдувается воздушный шар, стали умолкать. Теперь я молился уже своими словами, просил Господа простить и дерзость пилота, и всех нас, погрязших в житейской суете и вспоминающих Бога чаще всего только вот в такие критические минуты. Командир корабля теперь уже совсем другим голосом объявил, что возникли кое-какие проблемы с двигателем (хорошо, что возникли на земле!). Наверное, в эти минуты и пилот подумал о Боге - такое явное вразумление невозможно было не заметить и не понять! Вряд ли теперь когда-нибудь перед полетом он скажет: «гарантирую». И слава Господу, что Он вразумил нас так мягко, любя, по-отечески - ведь могло бы быть, страшно подумать, и по-другому...

Через час неполадки в двигателе устранили, и мы в полной тишине (весь салон притих, как никогда), «во здравии и в мире» добрались до дома. А я с тех пор мечтаю о том, чтобы перед каждым взлетом вместо обычного набора фраз командир экипажа обращался к пассажирам со словами: «Братья и сестры, Господу помолимся...».

Алексей