Человек не может не реагировать на повышенную громкость или на сомнительное содержание текстов, или тревожное настроение музыки, если больше все-таки любит тишину. Или вот, к примеру, я имею необходимость сосредоточиваться на молитвах, ибо еду за тридцать километров от места жительства, чтобы служить Божественную Литургию в церкви города Слободского.
Но в этот раз на выручку пришла современная цифровая техника. У меня на груди висит эмпэ-три-плеер, который я называю «МП3-прейер» («прей» – молиться). В нем звучат те самые молитвы. Я очень доволен – так технический прогресс работает на пользу духовной жизни, а не наоборот. Но вот вдруг, прорываясь сквозь наушники – затычки и прибавленную до конца громкость, слышится шум: очень громко кричат, рядом со мной.
Вынимаю наушники – не ругаются, а просто разговаривают, но очень громко. Трое мужиков, трактористов, судя по замасленным телогрейкам... С утра выпившие «с устатку», для связки слов используют «мат и шах». Громко говорят, потому что только со смены – рядом работали механизмы, и они так привыкли.
Не надо было их трогать, едут и едут. Но во мне сидит школьный учитель – не люблю непорядок.
– Мужики, – сказал я, – тихо!
Они на мгновение прервали свой громкий разговор, посмотрели на меня. И как ни в чем не бывало продолжали, обсуждая свои проблемы перед притихшим автобусом. Артисты, да и только. И вправду, перед зрительным залом салона автобуса они, сейчас станет понятно, и я – были как артисты на сцене перед всеми пассажирами, кондуктором. Хепенинг называется.
– Мужики... тихонечко... – сказал я сидевшему напротив меня трактористу и, прижав палец к губам, подмигнул.
Мужики замолчали и на этот раз более внимательно и строго посмотрели на меня. Мне пришлось вынуть наушники.
– Нельзя ли немного потише? – примирительно улыбнувшись, спросил я.
Мужики некоторое время неотрывно смотрели на меня, соображая, видимо, чего я от них хочу – едут, никого не трогают.
– Мы две смены с комбайнов не слазили! –выкрикнул наконец один. – С работы едем.
– Хорошо! – крикнул теперь уже я и добавил про себя: «Молодцы!»
Сходствао со зрительным залом стало еще больше. Весь автобус смотрел на нас. Водитель, специально или нет, выключил музыку.
– А ты ведь поди физически-то не рабатывал? – спросил тот, который напротив меня.
– На попа учишься? – крикнул второй без всякого, надо сказать, укора.
– Нет! – крикнул я, – уже сам учу!
– А ты ведь физически-то не рабатывал! – подытожил первый, что напротив меня.
– Рабатывал! – крикнул я. Не ради спора, ради истины.
– На тракторе-то не рабатывал! – настаивал первый от лица всех троих, а может, и большей части автобуса.
– Рабатывал! – снова криком ответил я к удовольствию той части пассажиров, которые взяли мою сторону.
– Скажешь еще и на комбайне рабатывал?
– Да! Рабатывал! – ответил я громко.
– А докажи! – срезал он.
Автобус стал терять интерес к поединку. Включилась музыка, сама по себе что ли она включается-выключается?
– А вот скажи, что такое сегмент? – пытался для убедительности добить меня тот, что напротив.
– Сегмент, – закричал я так, что музыка снова выключилась. – Сегмент – это лезвие жатки. Железный треугольный зуб!
– О-о!–тряхнуло автобус на «лежачем полицейском». Тот, что напротив, обвел взглядом зрителей.
– Правильно! – засвидетельствовал он, а через пару секунд ни к селу ни к городу, подняв указательный палец кверху, добавил:
– Бог есть!
Заиграла музыка. Внимание автобуса к нам угасло. Мужики вдруг наклонились ко мне и заговорили вполне тихо.
Кем я только не работал! Проводником вагона... Баянистом в пионерлагере... Художником-оформителем... Бременским музыкантом... Учителем в сельской школе... Сторожем базы «Росбакалея»... Редактором методического центра, представителем по культурному обмену...
Сам я, как уже ясно из начала рассказа, сейчас «работаю» священником. И об этом могу попытаться рассказать в прямом смысле «популярно», насколько это вообще возможно. Но именно в связи с историей в автобусе захотелось вспомнить, кем и когда я еще в жизни «рабатывал». Ведь совсем незначительный эпизод в моей жизни – работа «штурвальным» на комбайне в годы юношества удивительным образом стал доказательством Бытия Бога. Может быть, и другие фрагменты моей биографии также могут предстать в этом отношении значительными. Самому любопытно взглянуть на свою короткую и малоинтересную жизнь с этой точки зрения. Вероятно, это станет основным моим делом на досуге в ближайшее время...
Протоиерей
Александр Каратаев
|
